Главная / Об адвокатском бюро Мальтов и Партнеры / Публикации и СМИ / М. Голик

Актуальные вопросы реформирования уголовно-процессуальной сферы: приглашение к дискуссии.

В настоящее время в печати и на научных мероприятиях всё чаще звучат предложение проведения реформ, напрямую затрагивающих сферу уголовного процесса. Настоящая работа представляет собой личный и сугубо практический взгляд автора на предлагаемые реформы. Целью работы является высказать ряд опасений, связанных с последствиями предлагаемых реформ, обозначить ряд проблем, высказать своё видение путей развития системы уголовного судопроизводства и пригласить учёных и практиков к ещё более широкому их обсуждению.

Сразу оговоримся, что все вопросы, которые поднимает автор в данной статье, рассматриваются им исключительно с точки зрения уголовного процесса. Учитывая, что уголовные и гражданские дела рассматриваются одними и теми же мировыми судьями и судами общей юрисдикции (а во многих судах и одними и теми же судьями, без деления составов на уголовные и гражданские!), к обсуждению некоторых вопросов следует привлекать так же специалистов в области гражданского процесса. При этом стоит продолжить начавшуюся дискуссию о возможности, плюсах и минусах разделения судов общей юрисдикции на уголовные и гражданские [1].

Одной из предлагаемых серьёзных реформ является изменение порядка наделения судей полномочиями. Вместо существующего порядка назначения федеральных судей Президентом и законодательными органами субъектов федерации мировых, на основании отбора кандидатов квалификационными коллегиями судей путём сдачи экзамена и проверки на соответствование требованиям закона, то есть, по сути выбора кандидатов на должность судьи самими судьями, предлагается ввести непосредственное избрание судей населением [2].

Размышление о возможности введения такого порядка наделения судей полномочиями вызвало у нас ряд вопросов, на которые необходимо будет отвечать при планировании соответствующей реформы.

Итак, во первых, любые выборы предполагают предвыборную кампанию, в ходе которой кандидату представляется возможность представиться избирателям. Как будет выглядеть и за чей счёт проводится избирательная кампания претендента на должность судьи? Классическая избирательная кампания на замещение должности исполнительной власти, либо участие в законодательном органе представляет прежде всего политический процесс, кандидат может получать финансирование для своей кампании из различных источников, что для кандидата на должность судьи, понятно, недопустимо.

Предлагается так же вариант, при котором выбор судей будет доверен некому коллективу авторитетных юристов [3]. Данную модель, на наш взгляд, возможно реализовать по сути оставив действующий порядок рассмотрение кандидатур квалификационной коллегией судей, но расширить её состав, включив больше лиц, не являющихся судьями и исключив и предоставив ей право самостоятельно вносить на имя Президента представления о назначении кандидатов на должность судей.

Во-вторых, необходимо решить, кто будет регистрировать кандидатов на замещение судейских должностей и следить за законностью при проведении выборов.

В третьих, будет ли существовать для кандидатов “ценз осёдлости”. Если да, то не приведёт ли это к тому, что в отдалённых территориях, где попросту нет жителей, отвечающих требованиям, предъявляемым к кандидатам на должность судьи, выборы вообще не состоятся, либо будут безальтернативными? Отсутствие же такого ценза наоборот может привести к тому, что на упомянутых территориях свои кандидатуры для участия в выборах будут выставлять лица с сомнительной, запятнанной репутацией, лишь формально соответствующие квалификационным требованием и желающие воспользоваться отсутствием конкуренции?

В четвёртых, выборность предполагает подотчётность избирателям. Кому и в какой форме будет отчитываться избранный судья? Как это будет согласовываться с существующими принципами независимости и несменяемости судей?

В пятых, каков будет срок полномочий судьи и какова будет судьба уголовных дел, находящихся в производстве судьи, который на новый срок (если такая возможность вообще будет предусмотрена) не переизбран? Их рассмотрение будет начинаться заново другим судьёй, невзирая на сроки?

Подводя итог сказанному, позволим себе утверждать, что выбор кандидата, достойного назначения на должность судьи это слишком серьёзных вопрос, требующий оценки как профессиональных качеств кандидата, так и его репутации, поэтому решаться он должен представителями профессионального сообщества.

Формирование корпоративной судейской психологии, закрытость механизма принятия судом решений, безусловно, не способствует развитию российского государства как правового. Однако, возможно, вместо того, чтобы “опускать суд в народ”, о чём говорилось ранее, стоит “поднять”, допустить общественность в суд. Речь идёт о так же широко обсуждаемом в настоящее время допуске к отправлению правосудия в районных (городских) судах при рассмотрении ими дел по первой инстанции представителей общественности. В качестве примеров здесь можно взять народных заседателей, существовавших в российских судах до 2004 года, суд шеффенов в современной Германии, суд магистратов в Великобритании.

Создание концепции участия в отправлении правосудия районным (городским) судом непрофессиональных судей предполагает необходимость ответа на ключевой вопрос о форме этого участия. Российская и мировая практика знает два варианта.

Первый это участие непрофессиональных судей в разрешении дел наряду с профессиональным судьёй, их формальное равенство в правах в течение рассмотрения дела. К такой модели относится немецкий суд шеффенов, относился советский, а позднее и российский суд с участием народных заседателей. При этом народные заседатели назначались самим профессиональным судьёй.

Второй вариант это разделение компетенции профессионального и непрофессиональных судей (лиц, привлеченных для участия в судебном разбирательстве и вынесения вердикта), независимость последних, выражающаяся в их отдельном совещании. По такой модели строятся все известные автору суды присяжных в разных странах мира, в том числе и в современной России.

Вопрос о возможной форме народного представительства в районном (городском) суде пока не получил достаточной теоретической разработки [4]. На наш взгляд, решая положительно вопрос о необходимости указанного нововведения вообще, следует обратить внимание на следующие проблемы.

Введение непрофессиональных участников по первой модели неизбежно вернёт все существовавшие ранее недостатки суда с участием народных заседателей. Как отмечали авторы концепции судебной реформы 1991 г., механически кивающие словам председательствующего головы народных заседателей не способствуют демократичности судопроизводства [5]. В тоже время, нам представляется, что излишним будет и вводить полноценный суд присяжных на уровень районного суда.

Не высказывая своего мнения о соотношении достоинств и недостатков суда с участием присяжных заседателей, позволим себе сказать, что на наш взгляд на уровне районного (городского) суда, при рассмотрении им уголовных дел по первой инстанции оправдало бы себя введение некого малого суда присяжных, состоящего из трёх участников, работающих по упрощённой, по сравнению с работой присяжных заседателей, процедуре. В качестве примера (но ни в коем случае не образца для механического копирования!) возможно использовать существующий в Великобритании суд магистратов.

В случае принципиального решения о необходимости такого нововведения, требующим обсуждения остаётся так же вопрос о том, будут ли все без исключения дела рассматриваться данной коллегией (присяжных, народных, общественных заседателей: название зависит от концепции и тоже требует обсуждения) или нет. Если нет, то по каким критериям буду определяться категории дел, рассматриваемых в данном порядке? Будут ли данные категории дел обязательно рассматриваться с участием коллегии лиц, не являющихся профессиональными судьями, либо такой порядок будет применяться по ходатайству обвиняемого? Либо, возможно, стоит предоставить обвиняемому право ходатайствовать о рассмотрении его дела, независимо его (дела) категории, судом с участием указанной коллегии.

Эти и многие другие вопросы потребуют ответа от авторов концепции данной реформы. И ответ этот должен быть логичным, непротиворечить действующим нормам и сложившимся традициям российского уголовного судопроизводства.

Далее речь пойдёт о получившей широкое освещение в печати введении адвокатской монополии на судебное представительство. Обсуждение данного положения началось ещё с принятием ФЗ “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации”, в дальнейшем перспектива его введения стала частью государственной программы “Юстиция” [6]. По нашему убеждению, недостаточное продуманное проведение подобной реформы может существенно затруднить функционирование институтов уголовного процесса. Думаем, будет излишним напоминать читателю о сути предлагаемой реформы. Мы же воздержимся от высказывания оценки необходимости проведения указанной реформы, указав на ряд опасений, которые вызывают у нас высказываемые сторонниками её проведения предложения.

Одним из пунктов указанной реформы является введение некого переходного периода, в течение которого все лица, оказывающие юридическую помощь в статусе индивидуального предпринимателя, либо в рамках специализированных фирм имеющие определённый стаж работы (упоминается цифра в 5 лет), смогут претендовать на получение статуса адвоката в упрощённом порядке, предусматривающем только проверку знания закона об адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката [7].

Проблема, на наш взгляд, здесь состоит существующем в настоящее время “едином” статусе адвоката. Отсутствие в действующем законе нормативного закрепления специализации адвокатов можно объяснить монополией исключительно на защиту по уголовным делам.

Однако, какие последствия наступят когда вчерашние представители по гражданским делам с энтузиазмом бросятся покорять ранее им недоступный и совершенно неведомый уголовный процесс? Если целью создания адвокатской монополии является создание единой системы оказания юридической помощи по всем категориям дел, то возможно, стоит задуматься о введении адвокатской специализации, взяв для примера германскую модель адвокатуры.

Вызывают тревогу вопросы и другие вопросы. Не будет ли использован переходным период теми, кто в не сдал бы квалификационный экзамен в обычном порядке? Смогут ли адвокатские палаты выявлять фиктивный стаж профессиональной деятельности? Представляется, что условия приёма в адвокатуру в рамках “переходного периода” так же требуют обсуждения, упомянутый выше порядок представляется слишком простым.

На различных научных мероприятиях регулярно предлагается к обсуждению вопрос о необходимости создания в России института следственных судей. На наш взгляд, по данному вопросу исчерпывающе высказался А.С. Барабаш [8]. По мнению указанного автора, объединение в одном судебном органе функций правосудия с судебным контролем неестественно. Свой вывод А.С. Барабаш основывает на наблюдениях авторов, указывающих, что осуществление судом контроля над следствием неизбежно приведёт (и уже приводит) к тому, что судья, рассматривающий дело по существу, под влиянием корпоративной психологии станет неизбежно связанным своими выводами и выводами своих коллег, сделанными в ходе осуществления контрольной функции. А.С. Барабаш убедительно доказывает, что субъект, способный в полной мере осуществлять контроль над ходом предварительного следствия в нашей правовой действительности уже существует – это прокурор.

Именно независимый прокурор, по мнению А.С. Барабаша, “сможет сам осуществлять контроль за законностью и обоснованностью всех действий и решений органа предварительного расследования и, используя активные средства прокурорского реагирования, немедленно устранять выявленные нарушения закона. Принятие этого решения делает независимым органом правосудия и суд”.

Соглашаясь с мнением А.С. Барабаша, от себя добавим, что острота проблемы контроля за органами предварительного расследования будет снижаться по мере роста профессиональной подготовки и квалификации сотрудников данных органов. Работа контрольно-надзорных органов не должна компенсировать недостаток профессионализма следователей и дознавателей, постоянно исправляя допускаемые ими ошибки. Задача внешнего контроля видится главным образом в недопущении возникновения нежелательного противодействия между участниками уголовного процесса.

От продуманных ответов научного и практикующего сообщества на поставленные и многих другие вопросы зависит успех развития институтов российского уголовного процесса. Прогресс в данной области в будущем, возможно, приведёт к необходимости разработки и принятия нового УПК РФ. Данная работа представляется чрезвычайно объёмной и невозможна без привлечения значительных сил науки.

В настоящее время подобная работа нам представляется преждевременной. Развитие существующих институтов уголовного процесса возможно в рамках действующего законодательства, но требует главным образом улучшения качества работы практиков, формированиях их правосознания и повышения квалификации.

Лишь решив проблемы, возникающие при осуществлении своей повседневной профессиональной деятельности практическими работниками, добившись однозначного понимания роли каждого их них в достижении целей уголовного процесса, можно приступать к проектированию новых институтов. В противном случае, при бесконечно изменении формы мы всегда будем иметь неизменное содержание.

• 2024 © Мальтов и партнеры

• • 
  • 
  • 
  • 
  •